Докторант демографических наук из Таллиннского университета Ханна Всевиов, профессор демографических наук Аллан Пуур и исследователь из Таллиннского университета Марк Гортфельдер проанализировали взаимосвязь между сексуальной ориентацией молодых людей и будущим желанием иметь детей. Они также изучили, насколько разнообразна картина сексуальной ориентации среди эстонской молодежи в возрасте 16–19 лет. Анализ был основан на опросе 1624 респондентов, проведенном по заказу Pere Sihtkapital весной 2020 года, пишет Novaator.

Сексуальная ориентация проявляется во влечении к противоположному или собственному полу, сексуальном поведении и сексуальном самоопределении. Для "измерения" ориентации ученые использовали вопрос о сексуальном влечении: наличии интереса только к противоположному полу, преимущественно к противоположному полу, в равной степени к обоим полам, преимущественно к своему полу и только к своему полу.

Исследователи отмечают, что сосредоточились именно на влечении по двум причинам. Во-первых, именно влечение считается определяющим в формировании других аспектов сексуальности, поведения и самоопределения. Во-вторых, на этот вопрос могли ответить и молодые люди, которые не ведут половую жизнь.

По словам Всевиов, определенный интерес к своему полу проявляли 19,6% опрошенных. "Конечно, если посмотреть на подростков, которые сказали, что их привлекают в основном или только лица своего пола, их было всего 2,2 процента. Эта группа была небольшой", — отмечает докторант.

В равной степени влечение к обоим полам выразили 4,2 процента. Больше, или 13,2 процента, было тех, кто интересовался преимущественно людьми противоположного пола, но допускали и влечение к своему. Ответы также показали, что девушки больше интересуются своим полом: 27,2%. У юношей этот показатель оказался в два раза ниже — 12,4%.

Старшеклассник в первую очередь думает о самостоятельной жизни

Опрос показал, что подростки хотели бы в среднем иметь 1,97 ребенка. "Если сравнивать этот показатель с восстановительным уровнем, при котором детей было бы столько, сколько необходимо для смены поколения родителей, то это чуть ниже предела в 2,1 ребенка", — говорит Аллан Пуур.

Поскольку ранее подобных исследований в Эстонии не проводилось, полученные данные не с чем сравнить, и ученые не могут сказать, действительно ли новое поколение намерено заводить меньше детей или результаты характеризуют особенности определенного этапа жизни. "Когда средний возраст матерей при рождении первого ребенка подбирается к 30 годам, наверное, не стоит ожидать от 16-19-летних четких идей по планированию семьи", — отмечает Анна Всевиов.

По словам Пуура, ответы на опрос выявили, что молодые люди в этом возрасте в первую очередь озабочены получением образования и обретением независимости от родителей, а вопросы формирования семьи остаются на втором плане.

Влечение к своему полу снижает желание завести ребенка

Подростки, интересующиеся только противоположным полом, хотели бы иметь в среднем 2,06 ребенка. Испытывающие влечение в основном к противоположному полу видят себя в будущем воспитывающими 1,89 ребенка. "Разница составляет 0,17, и она кажется относительно небольшой, однако в контексте сегодняшней низкой рождаемости это все же довольно значительно", — объясняет Аллан Пуур.

Различные же формы би- или гомосексуальности еще сильнее снижали намерение иметь детей в будущем. По словам Пуура, молодые люди, одинаково интересующиеся обоими полами, хотели в среднем на 0,67 детей меньше, чем те, кто интересовался только противоположным полом. "Эти различия уже достаточно велики. Для небольшой группы, которая говорит о том, что они "в основном ориентированы на свой пол", отличие от группы большинства достигает 0,9 ребенка, что почти вдвое меньше", — сравнивает он.

1,2 процента молодых людей ответили "не знаю" о своей сексуальной ориентации, а 2,8 процента не пожелали отвечать. По словам Всевиов, ответы таких подростков на вопрос о количестве детей, похожи на ответы тех, кто интересуется своим полом. "Это на самом деле подтверждает результаты других исследований о том, что молодые люди, которые склонны не раскрывать свою сексуальную ориентацию, скорее имеют нетрадиционную ориентацию", — утверждает она.

Более равные возможности увеличили бы рождаемость?

Опросник содержал два вопроса о намерении иметь детей: один касался личного желания, во втором случае молодой человек должен был сказать, сколько детей, по его мнению, могла бы иметь средняя эстонская семья.

Именно по последнему аспекту взгляды молодых людей почти полностью совпали, вне зависимости от сексуальной ориентации. Этот результат ученых удивил и вызвал дополнительные вопросы. "Мы хотели понять: может ли более низкое желание молодых людей, принадлежащих к группе меньшинств, иметь детей, быть связано с какими-то трудностями или дискриминацией в обществе?" - говорит Всевиов.

Поскольку все молодые люди высоко оценивали наличие детей в семье с точки зрения общества, по мнению Пуура, низкое личное стремление к деторождению у испытывающих влечение к своему полу может говорить о более пессимистичной оценке своих шансов завести ребенка. Всевиов также считает, что люди с отличной от большинства сексуальной ориентацией не реализуют свой потенциал в этом вопросе.

"Если бы мы предложили группе меньшинств больше возможностей в обществе, этот разрыв также мог бы сократиться. С точки зрения ценностей у них есть понимание важности детей, но именно в личном поведении появляется разрыв", — говорит Всевиов. 

По словам докторанта, людям с ориентациями, отличными от строгой гетеросексуальности, например, должно быть проще заключить партнерство и усыновить детей. "Здесь общество может задуматься, откуда берется эта сложность. Можно ли ее уменьшить или нет?", — соглашается Пуур.

Формы семьи со временем меняются

Чтобы лучше понять закономерности, выявленные в результатах опроса, исследовательская группа также проанализировала биографию молодых людей. "Мы рассмотрели более глубоко два аспекта. Один из них — связь со стрессовой семейной обстановкой. Второй — связь с открытостью к изменениям, то есть с уровнем образования родителей, особенно матери", — перечисляет Анна Всевиов. Их также интересовали различия в установках у городской и сельской молодежи.

В случае молодых людей, интересующихся однополыми партнерами, можно выделить два вида фоновых факторов. "С одной стороны, есть связь между нетрадиционной сексуальной ориентацией и открытостью к новым идеям и экспериментам", — отмечает Всевиов. Интерес к однополым партнерам чаще проявлялся у молодых людей с высокообразованными родителями и жителей крупных городов.

Хотя само исследование не касалось этого аспекта, мысль Всевиов здесь переходит к пирамиде потребностей Маслоу. "Если среда обитания человека удовлетворяет его основные потребности и позволяет ему думать о потребностях на более высоком уровне в пирамиде Маслоу, то проблемы идентичности могут усиливаться", — утверждает она.

Однако другая группа фоновых факторов, связанных с гомосексуальностью, исходит из другой крайности: они отражают плохой семейный опыт в детстве. Но в этом случае сложно установить четкую причинно-следственную связь. С одной стороны, по словам Всевиов, предыдущие исследования показали связь между отверженностью и другими негативными воздействиями в детстве с развитием влечения к своему полу. С другой стороны, все может начаться и с противоречащего гендерным стереотипам поведения ребенка. "Это, в свою очередь, в определенных случаях может привести к жестокому обращению или заброшенности. Здесь есть двусторонняя связь", — говорит докторант.

Есть ли повод опасаться за рождаемость?

Вызывают ли результаты исследования опасения по поводу рождаемости ниже восстановительного уровня? Пуур не видит особых причин для беспокойства. Во-первых, если смотреть на общую картину, то молодых людей с ориентацией, сильно отличающейся от большинства, относительно немного. "Есть два процента тех, кто говорит, что они ориентированы только или в основном на однополые отношения. Если мы добавим тех, кто в равной степени интересуется и своим, и противоположным полом, мы получим шесть процентов", — описывает профессор.

По словам Пуура, остальные 94 процента склоняются к традиционным отношениям. "Однако динамика этих пропорций, конечно, должна отслеживаться. Вот почему мы подчеркнули необходимость начать сбор надежных популяционных данных о сексуальной ориентации в Эстонии, желательно в рамках государственной статистики", — добавляет он.

Во-вторых, по мнению Пуура, в литературе указывается, что сравнительно небольшие отклонения от полного влечения к своему полу связаны со стремлением молодых людей к экспериментированию и получению более разнообразного опыта. В большинстве случаев такой опыт, вероятно, останется в юности и не будет включен в дальнейшую семейную жизнь.

В-третьих, Пуур рекомендует рассматривать сексуальную ориентацию и отношение к ней на фоне более общих изменений семейных процессов. С 1960-х годов гражданский брак стал приемлемой формой сожительства и поводом для рождения детей во многих странах. В основе изменений лежит трансформация социальной толерантности и норм. По словам Пуура, Эстония здесь занимает лидирующие позиции. "По доле детей, рожденных вне зарегистрированных браков, в Европе только исландцы опережают эстонцев", — сравнивает он.

По словам профессора, более широкое распространение гражданских браков не привело к снижению рождаемости в Эстонии. Результаты последней переписи показывают, что среднее число детей даже несколько увеличилось в поколениях 1970-х годов. "Несмотря на наблюдаемое разнообразие сексуальной ориентации, самое главное для восстановления населения — это то, насколько благоприятная материальная и духовная среда для рождения и воспитания детей может быть обеспечена обществом", — поясняет Пуур.

Психолог: молодые люди приходят поговорить о самоопределении

Клинический психолог, сексолог и семейный терапевт Лемме Халдре подтверждает, что все больше и больше молодых людей приходят в ее кабинет с вопросами о сексуальности. Если число таких молодых людей росло на протяжении последних десяти лет, то сейчас, по словам Халдре, можно говорить о буме. "Каждый месяц я вижу на приеме молодого человека с такими проблемами, и мои коллеги говорят то же самое. Однако, если вы немного посмотрите литературу, то в северных странах тенденции абсолютно такие же", — говорит она.

Во время приема молодые люди не так много говорят о своих отношениях с другими подростками, так как на повестке дня стоят вопросы транссексуальности. "Они обращаются, потому что не знают, мальчики они или девочки. Или у них смешанные чувства, или они не чувствуют себя таковыми", — говорит Халдре.

Отношения же обсуждаются в более косвенной форме. Например, какая-то девушка упоминает в разговоре, что ей нравится другая девушка или что она состоит ней в отношениях. "Нахождение в отношениях — это также очень широкое понятие для молодых людей. Некоторые все еще видят за этим близость и сексуальную близость, но для других "нахождение в отношениях" больше похоже на очень близкую дружбу", — отмечает Халдре.

О браке подростки говорить не хотят. "Часто молодые люди не заинтересованы в создании семьи, либо тема отодвинута в туманное далекое будущее. Они очень не хотят это обсуждать", — говорит терапевт.

В то же время Халдре видит, что по сравнению с предыдущими поколениями сегодняшняя молодежь более свободно говорит о сексуальности и гендерных проблемах. "Это новое явление, когда молодые люди охотно обсуждают эти темы, задают вопросы, делятся соображениями. Возможно, это положительный момент, что они осмеливаются выйти и поговорить об этих вещах", — утверждает она.

Ханна Всевиов, Аллан Пуур и Марк Гортфельдер пишут о своей работе в журнале Population Research and Policy Review.