Так называемое поколение Y достигло совершеннолетия после вступления Эстонии в Европейский союз. По словам исследователя этнологии Тартуского университета Терье Тоомисту, для этого поколения стало нормой на какой-то срок уезжать за границу, чтобы учиться или работать. "В то же время интересно, что определение себя как эстонца продолжает оставаться очень важным среди молодежи, живущей за рубежом — так считают более 80% покинувших страну. Это превосходит по значимости все другие категории принадлежности, предложенные опроса", — отмечает она.

В последние годы Тоомисту вместе с коллегами из Тартуского университета изучает миграцию Y-поколения. "Меня как исследователя интересовало, что влияет на решение, оставаться в чужой стране или вернуться в Эстонию", – говорит она.

Исследование, включавшее онлайн-опрос и интервью, показало, что молодые люди уезжают в основном потому, что хотят увидеть мир: это назвали в качестве одной из причин 90% респондентов. Более трети стремились к лучшим условиям жизни и зарплате. Примерно столько же отправились в другую страну по личным причинам.

"Те, кто уже вернулся, в основном называли в качестве причины желание жить на родине", – говорит Тоомисту. Однако неясно, вызвано ли это чувством сильной национальной принадлежности или просто желанием вернуться в привычную среду. "Вероятно, для многих людей это сочетание различных факторов", — утверждает исследователь.

Певческий праздник vs. зависть

По словам Терье Тоомисту, молодые люди, живущие за рубежом, испытывают противоречивые чувства, когда думают об Эстонии. Исследователи назвали это аффективным противоречием. "С одной стороны, они ощущают гордость, тоску и теплое домашнее чувство. У них часто возникают романтизированные образы дома своих бабушек и дедушек, эстонского леса, болот и Певческого праздника. В то же время они испытывают и чувства другого рода, такие как стыд, отчуждение или разочарование", — сравнивает она.

Опрошенные молодые люди признались, что определенные черты эстонского ценностного пространства, которые иногда называют "восточноевропейским менталитетом" вызывают стыд, разочарование, иногда даже гнев.

"Участники описывали так, например, отношение к национальным и сексуальным меньшинствам, а также к иностранцам. Они упоминали сексистские и патриархальные взгляды, грубых или сварливых людей в общественном транспорте, а также, например, менталитет, при котором люди недоброжелательны друг к другу — завидуют, когда кому-то хорошо", — перечисляет Тоомисту.

"Например, один из собеседников прямо сказал, что "я бы вернулся в Эстонию ради Певческого праздника, своей семьи, языка и культуры, но не делаю этого из-за общества". Когда я спросила, что именно в социуме ему не нравится, он назвал восточноевропейский менталитет", — описывает исследователь. Таким образом, на живущих за рубежом молодых людей влияет образ Эстонии, формирующийся частично при помощи средств массовой информации.

Наличие таких противоречивых чувств отражает глобальную иерархию, на фоне которой росла молодежь: все западное считается нормальным, а восточноевропейского стыдятся, потому что оно ассоциируется с советской эпохой.

"Одну статью мы начинаем с примера, в котором человек пытается описать своим коллегам в Англии, где находится Эстония. На воображаемой карте он намеренно опускает Россию, но подчеркивает близость Финляндии и Швеции", — иллюстрирует Тоомисту. По ее словам, это выражает стремление приблизить свое происхождение к странам Северной Европы и дистанцироваться от остальной Восточной Европы. Эстонский мигрант может и обидеться, если кто-то примет его, например, за поляка.

Впрочем, исследователи отмечают, что на желание ассоциировать себя с конкретным регионом влияют ценности. "Люди, у кого было больше инструментальных ценностей и которые работали, например, в сфере бизнеса, чаще считали себя западноевропейцами", — указывает исследователь. С восточной Европой себя чаще ассоциировали люди с социальными ценностями.

Миграционная политика не существует в вакууме

По словам Терье Тоомисту, миграция молодых людей непостоянна: они могут возвращаться, снова уезжать, часто посещать Эстонию. Некоторые могут иметь несколько домов одновременно. "Интересно, что большое количество связей с Эстонией необязательно влияет на фактическое возвращение. Однако связи важны для того, чтобы у человека сохранялось видение возможного возвращения когда-нибудь в будущем", — отмечает исследователь.

Исследование показало, что первоначальные причины отъезда играют важную роль в желании вернуться. "Оказалось, что те, кто уехал по экономическим причинам, гораздо реже возвращаются по сравнению с теми, кто уехал по профессиональным причинам или из-за желания посмотреть мир. Таким образом, основным фактором, препятствующим возвращению, продолжает оставаться страх того, что зарплата или условия жизни в Эстонии не будут достаточно хорошими", — говорит Тоомисту.

По ее словам, один из посылов исследования заключается в том, что диаспоральная политика не должна фокусироваться только на вопросе миграции. "Миграционная политика должна быть включена в более широкую политику, реализуемую в Эстонии", — отмечает она. Кроме того, в Евросоюзе движение рабочей силы свободно и каждый человек имеет возможность самостоятельно определиться с местом жительства.

"Если мы хотим, чтобы в Эстонии действительно жили те, кто создает ценности, мы должны сделать условия жизни достаточно привлекательными, чтобы люди справлялись, им было интересно в плане культуры, а социальное ценностное  пространство было таким, какого хотелось бы ожидать от своего родного региона в третьем десятилетии XXI века", — констатирует Тоомисту.

Терье Тоомисту и ее коллеги пишут о своих исследованиях в журналах Migration Studies и Journal of Baltic Studies.