Хотя в Европе есть и худший пример — Шотландия, где половина земель сосредоточена в руках 0,008 процента населения страны, автор работы предостерегает государство от бездействия. По ее мнению, сельское хозяйство Эстонии все еще можно спасти, если создать земельный банк и поддерживать начинающих производителей. "Земля — это ограниченный ресурс, который невозможно увеличить. Тем, кто начинает заниматься сельским хозяйством, очень трудно найти землю для использования", — говорит Расва.

"В своей докторской диссертации я в основном анализировала землепользование. Кроме того, я также немного рассмотрела, какие изменения произошли в собственности на землю 49 крупнейших производителей", — говорит Расва.

Среди прочего она пришла к выводу, что земля все больше концентрируется в руках узкого круга компаний. В то же время есть молодежь, которой была бы интересна сельская жизнь, но участков нет.

Земля и деньги консолидируются

Мари Расва видит, что без вмешательства нынешняя тенденция использования эстонских сельскохозяйственных угодий будет продолжаться. "Количество производителей по-прежнему сокращается, но землепользование в целом осталось прежним. Это означает, что средний размер участка, арендованного или принадлежащего одному землепользователю, имеет тенденцию к увеличению", — отмечает она. Площадь владений крупнейших владельцев увеличилась в среднем на 1036 процентов, или более чем в десять раз, в период с 2001 по 2021 год.

В своей работе Расва сгруппировала местных производителей по размеру. Небольшие — это те, площадь владений которых не превышает 400 гектаров. "Увеличилось количество крупных производителей, т. е. обрабатывающих более 400 гектаров. В основном это разные компании", — говорит Расва. В то же время стало меньше небольших производителей, особенно тех, кто владеет менее чем 40 гектарами земли.

Прежде всего, по словам Расва, причиной изменения стали экономические факторы. "Массовое производство экономически более эффективно. Крупные компании часто могут производить дешевле, чем мелкие", — рассуждает она.

Кроме того, действующая система мер поддержки благоприятствует крупным производителям. Например, надбавки за площадь выплачиваются по единым критериям. "Чем больше у вас гектаров, тем большую поддержку вы получаете. Чем больше вы получаете поддержки, тем больше вероятность того, что вы в конечном итоге сможете расширить свою собственность за счет нее", — описывает Расва. Так деньги и земля накапливаются там, где они уже есть.

Эхо земельной реформы

По словам Мари Расва, в Эстонии много молодежи, интересующейся сельской жизнью и сельским хозяйством. Это было заметно в период коронавируса: "Я знаю многих молодых людей, которые даже хотели продолжить дело своих родителей. Однако в какой-то момент они поняли, что это не очень просто", — говорит Расва.

Если на трудности жалуются те, у кого уже есть земля в виде наследства, то заинтересованные находятся в совсем плохом положении. "Наличие свободной земли — это, я считаю, одна из главных проблем, из-за которой продвигать сельскую жизнь невозможно", — говорит ученый. Даже если есть свободный участок, он может находиться не в подходящем уголке Эстонии.

Концентрация земли в руках крупных производителей остро стоит в бывших советских республиках в целом, где земельная реформа последовала за восстановлением независимости. "С реформой на рынке появилось много земли. У кого были свободные средства в то время, тот мог купить столько гектаров, сколько позволял его кошелек", — описывает Расва.

Поскольку система фермерского производства еще не прижилась, участки, освобожденные от колхоза, начали перегруппировываться. "Если земля уже находится в руках крупных производителей и один из них прекращает работу, часто все переходит к следующей компании. Продажа по частям — это не шутки", — добавляет Расва.

От земельного банка к преимущественному праву

В своей работе Мари Расва предлагает возможные решения проблемы неравенства в землепользовании. В Латвии и Литве ввели ограничения на количество гектаров, которыми может владеть одна компания. Ученый считает, что и в Эстонии было бы разумно ввести такую меру: "По крайней мере, на время это замедлит процесс консолидации".

Также государство могло бы прийти на помощь молодым и начинающим производителям, создав специальную структуру. "Государство само могло бы предлагать подходящие участки. Земельный департамент и сейчас сдает государственные угодья в аренду, но в Эстонии мог бы быть специальный земельный банк, чтобы помогать мелким производителям", — объясняет она.

Основываясь на опыте других стран-членов Европейского Союза, Расва также рекомендует ввести преимущественное право покупки для мелких и средних производителей. Также она считает важным, чтобы землей управляли люди со специальными знаниями. "Земля — это ограниченный ресурс, и если мы не будем правильно ею распоряжаться, мы не сможем получить больше ниоткуда. В то же время земля — это основа всей нашей жизни: из нее добывается наша пища", — сказала она.

По мнению Расва, с точки зрения продовольственной безопасности было бы лучше, если бы продукты питания поступали от большего числа производителей, а не от горстки крупных.

В качестве предостережения Расва приводит пример Шотландии: "Там 50 процентов земли принадлежали ровно 0,008 процента населения страны. Это безумная концентрация", — указывает она. Недавно в качестве контрмеры в Шотландии наконец была начата земельная реформа.

По словам Расва, цель этого примера не в том, чтобы напугать, а в том, что он все же иллюстрирует возможный конечный результат, если концентрацию земель вовремя не сдержать. "На данный момент в Эстонии было бы важно сначала понять, что у нас есть эта проблема, а затем попытаться положить ей конец", — говорит она.

Марии Расва, докторант Института лесного хозяйства и инженерии Эстонского университета естественных наук, защитила диссертацию "Изменения в землепользовании в Эстонии: возможности для обеспечения сбалансированного землепользования" (Changes in agricultural land use in Estonia: opportunities for stable land use) 9 марта. Руководителями докторантуры были доцента Эвелин Юргенсон и Айве Лийбуск.