За маской хорошей девочки может скрываться ряд проблем дома
Об эстонских школах говорят, что у них женское лицо, потому что большинство учителей женщины и в плане успеваемости девочки опережают мальчиков. Однако новое исследование показало, что среди бросивших учебу есть удивительно много тех самых "хороших девочек". По словам авторов работы, в большом классе учитель может не суметь вовремя заметить проблемы, скрытые за внешним благополучием ученицы.
Если человек в возрасте 15–29 лет не получает образование, работу или профессиональную подготовку, его классифицируют как находящегося в ситуации NEET (англ. Not in Education, Employment, or Training). Доцент эмпирической социологии Тартуского университета Май Бейльманн работала с эстонскими данными в рамках международного исследования уязвимой молодежи, включая NEET. "Мы искали молодых людей, которые бросили школу. К нашему удивлению, мы обнаружили довольно много девушек, которые имели репутацию "очень хорошей девочки" в школьные годы", – вспоминает она.
Международное исследование охватило восемь европейских стран. Команда проводила интервью, изучая механизмы, которые могут поставить молодых людей в уязвимое положение, а также факторы, способные, наоборот, расширить их возможности. Осенью 2021 и 2022 годов исследовательская группа провела 40 интервью с людьми в возрасте от 15 до 43 лет, бывшими или находящимися сейчас в категории NEET. "В команде возникло интересное расхождение в понимании. Некоторые не хотели признавать, что академически успешные молодые люди также могут быть уязвимы", – отмечает доцент.
Под маской "хорошей девочки"
Как отметила Май Бейльманн, у школьной системы Эстонии женское лицо: в ней больше учителей-женщин, а девочки "примернее", по крайней мере, в плане успеваемости. К удивлению Бейльманн, стереотип "хорошей девочки" всплыл и в интервью с бывшими и нынешними NEET девушками: "Они хорошо учились в школе, получали неплохие оценки на экзаменах и тестах, участвовали в олимпиадах, вели себя образцово и занимались в кружках по интересам".
С точки зрения учителя, это были образцовые школьницы. Однако, как показали интервью, за этой маской может скрываться целый ряд проблем. По словам Бейльманн, в качестве самого экстремального примера можно привести девушку, которая подвергалась психическому, физическому и сексуальному насилию дома. "В школе это осталось незамеченным, потому что она была образцовой ученицей. Никто бы даже не подумал, что с ней может быть что-то не так, пока она не бросила школу из-за очень плохого психического здоровья", – говорит доцент.
Среди других причин прерывания учебы опрошенные называли трудности с адаптацией, буллинг, а также проблемы с успеваемостью. "Например, если у ученика была длительная болезнь, из-за которой он был вынужден не посещать школу, то это могло привести к трудностям в учебе, – объясняет Бейльманн. – Для "хорошей девочки" пробелы в знаниях могут оказаться достаточно травматичными, чтобы нарушить психическое здоровье и заставить бросить школу".
С другой стороны, по словам доцента, негативное влияние на душевное благополучие оказывал и буллинг. Например, одна из опрошенных рассказала о психическом насилии и о том, как одноклассники оставляли ее в изоляции. "Опять же, если школа не решает проблему, она становится постоянной, накапливается, ученица может не выдержать давления", – отмечает Бейльманн.
Однако, по ее словам, согласно результатам, нельзя однозначно обвинить школу в том, что та игнорирует проблемы девочек. "Опыт сексуального насилия – это то, что жертвы скрывают", – объясняет доцент. Так, в приведенном выше экстремальном примере у девочки были очень хорошие отношения с учителями, но то, что она пережила дома, не доходило до педагогов. "Примерность может быть маской, потому что если ты со всем справляешься, из этого следует, что у тебя все хорошо и ты не нуждаешься в дополнительном внимании", – говорит Бейльманн.
От бывшей жертвы буллинга к консультанту, опирающемуся на опыт
Помимо прочего, участников исследования спрашивали о последствиях детского опыта в их дальнейшей жизни. "Картина оказалась очень печальной. Все молодые женщины в нашем исследовании имели различные проблемы с психическим здоровьем, такие как депрессия, тревожные расстройства, суицидальные наклонности или расстройства пищевого поведения", – отмечает Бейльманн. При этом она обращает внимание на то, что в выборку попали особенно сложные случаи.
По словам доцента, все изученные женщины пытались что-то сделать со своей проблемой. Они обращались за помощью к профессионалам и получали ее. "Диагнозы не были поставлены самостоятельно, это было сделано специалистом", – уточняет Бейльманн.
В эстонскую выборку попали только те молодые люди, которые пытались устроить свою жизнь дальше и снова начали учиться. "Очень трудно набрать для исследования молодых людей, которые не учатся, и не работают. Поэтому мы не смогли охватить находящихся именно в ситуации NEET. В основном мы находили участников в вечерних школах или гимназиях для взрослых", – вспоминает доцент. Другими словами, в выборку попали люди, которые считают важным получить образование.
Несколько респондентов отметили, что одним из возможных решений может стать использование услуг консультантов, опирающихся на опыт. "Если учителя действительно не справляются, а вспомогательного персонала не хватает, можно обратиться за советом и поддержкой к консультантам-волонтерам, которые сами сталкивались с подобными проблемами", – отмечает Бейлманн. Участники исследования были очень мотивированы на то, чтобы внести свой вклад в такое консультирование. "Для некоторых это было что-то наподобие терапии. Возможность помочь другим помогла им лучше принять свой собственный опыт", – говорит доцент.
Май Бейльманн выступила с докладом "Tüdrukud Eesti koolis: Tublid, aga õnnetud?" ("Девочки в эстонских школах. Примерные, но несчастные?") на конференции "Tead(m)uspõhine ühiskond?" в Институте наук об обществе Тартуского университета 4 октября 2024 года.
Редактор: Софья Люттер
Источник: Novaator